Для того чтобы воспользоваться данной функцией,
необходимо войти или зарегистрироваться.

Закрыть

Войти или зарегистрироваться

Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Войти как пользователь:
Войти как пользователь
Вы можете войти на сайт, если вы зарегистрированы на одном из этих сервисов:

Автор: Маннанов Алекс

Глава 4

Нет ничего круче

...В тот день «Реал» в дополнительное время выиграл свой восемнадцатый испанский кубок впервые за восемнадцать последних лет. Это была та самая Копа, которая на следующий день попадет под колеса автобуса «Сливочных», выроненная Серхио Рамосом. И стоически до того момента молчащая каталонская пресса найдет наконец-то материал для обсуждения. Этот матч будут долго вспоминать — и незасчитанный гол «Барсы», и чрезмерную, как показалось многим, жесткость победителей. Но это ведь El Clasico, здесь и ногу могут оторвать, и свиную голову на газон прицельно метнуть. После игры около «Местальи» в окружении терпеливых полицейских резвились мадридские фанаты (копия фонтана Сибелес, у которой тоже что-то уж оказалось в суматохе отломано, находилась на почетном центральном месте торжества). Мужчины и женщины, парни и девушки в сине-гранатовых футболках покидали спортивную арену в угрюмом молчании, гордо поглядывая куда угодно, но только не в сторону поклонников « Сливочных».

Потом «сине-гранатовая» толпа заревела, загалдела, вспомнив о Лиге чемпионов и положении в турнирной таблице чемпионата. Футбол — это всегда надежда, в надежде заключается магия игры, надеждой ты коротаешь дни до матча любимого клуба, и иногда все, что остается у болельщика,— только надежда.

«Блаугранас» старались забыть о горечи поражения, тогда как «Сливочные» неистовствовали, усаживаясь по автобусам.

Уже направившись в сторону Барселоны, наша журналистская братия ощутила нереальный голод — мы вдруг вспомнили, что, напрочь занятые работой в «День Ч», совсем забыли про еду и за весь этот сумасшедший день так ничего и не поели.

Впрочем, мы об этом совсем не жалели. Мы прожили такой день, который хранил в себе целую вечность, хотя, казалось, она промелькнула перед нашими глазами всего липть за какой-то миг.

Таков был тот день, и таковы в тот день были два величайших клуба.

Их всегда было двое. Остальные колоссы поднимались из морских пучин, держались некоторое время — но лишь для того, чтобы опять рухнуть в бездну. Они оставались. Бесконечно одинокие, ненавидящие друг друга и даже сами не подозревающие, насколько они иногда бывают похожи. Два величайших клуба, которые история однажды сплела воедино. Однажды и навсегда. Они готовы перегрызть друг другу горло, если того потребует ситуация, но вот беда — поверженный всегда поднимается и снова вступает в бой. Их жизнь — история, их вражда — величайшее противостояние, они — Сцилла и Харибда мирового футбола, и так было всегда.

Возможно, на свете есть вещи более великие, чем футбол. Но мы о таких никогда не слышали. Возможно, в мире спорта и существует матч круче, чем El Clasico. Но нам о нем тоже ничего не известно.

Барселонское дерби

Участвующие клубы: «Барселона» (Барселона), «Эспаньол» (Барселона)

Начало сражения: 1900 год

Причины ненависти: принадлежность к одному городу, различное политическое позиционирование.

Барселона — столица Каталонии и один из красивейших городов мира, раскинувшийся на берегу Средиземного моря. Первые упоминания о Барселоне в исторических источниках восходят к временам всевластия Рима: они говорят об укрепленной крепости Колония Юлия Августа Фавентиа Барсино. Одна из легенд гласит, что город основал карфагенский полководец Гамилькар Барка, другая — что населенный пункт на Средиземном море был создан усилиями его сына, Ганнибала Барки. Но нет ничего, что подтверждало бы связь карфагенской семьи и Барселоны.

Мифическая версия гласит о том, что Геракл после четвертого подвига объединился с аргонавтами, дабы составить им компанию в поисках золотого руна. Но близ современного каталонского берега искателей приключений застала гроза, а шторм рассеял их флот. Когда погода наладилась, Геракл нашел все суда, кроме девятого (в конце концов обнаружилось и оно — потерпевшим кораблекрушение близ горы Монтжуик). В память об этом происшествии путешественники решили основать на берегу город, который назвали Барса Нона (буквально — «девятая лодка»).

Каталония против Испании

«Барселона» была основана в 1899 году и, как первый клуб города, взяла себе его имя — так поступали все команды, чтобы их идентифицировали с родным населенным пунктом.

Годом позже появился «Эспаньол», и это название было большой ошибкой. «Эспаньол» означает «испанский», а Каталония всегда позиционировала себя как отдельный самостоятельный регион, имеющий в принципе к самой Испании весьма отдаленное отношение. Если «Барселоне» было суждено стать символом города и провинции (обязывало уже само имя), то «Эспаньол» поддерживали мигранты, прибывавшие в каталонскую столицу из других испанских земель. Таким образом, практически сразу с начала своего существования между клубами пролегла глубокая пропасть: «Барса» была полностью каталонской, а «Эспаньол» стал чужаком в родном отечестве. Барселонское дерби, называемое в Испании дерби Барселонес, является еще и противостоянием двух сильнейших команд Каталонии. Но каталонским дерби (дерби Каталан) этот матч практически никто не называет, потому что «Эспаньол» не ассоциируют с Каталонией.

Первый матч между клубами завершился нулевой ничьей. И «Барса», и «Эспаньол» участвовали в чемпионате Каталонии, чрезвычайно популярном в регионе турнире. Первый неприятный инцидент возник в 1924 году, когда на поле «Лес Корте» проходила жестокая заруба и настроение футболистов передалось трибунам. Зрители неистовствовали, фанаты схватывались друг с другом, а поле закидали монетами (саппортеры «Барселоны» целились в футболистов «Эспаньола», и наоборот, и каждый из зрителей считал своим долгом кинуть монету в судью). Были даже попытки со стороны зрителей атаковать футболистов, и в результате всех этих скандальных выходок матч пришлось прервать и доигрывать потом при закрытых дверях, то есть при пустых трибунах.

В сезоне 1928-29 гг. стартовал первый розыгрыш Примеры и оба клуба выступали в списке учредителей испанской Ла Лиги.

В неспокойные 30-е (Вторая Испанская Республика, Гражданская война) футбол часто выступал как политический инструмент. «Барселона» и ее поклонники считались проповедниками каталонизма и сепаратизма, носителями каталонского духа, тогда как болельщики «Эспаньола» выступали сторонниками центризма. В стране происходили столь значительные пертурбации, что футбол на некоторое время отошел на второй план. И «Барса», и «Эспаньол» теряли сосьос — официально зарегистрированных членов клуба. Но в 1937 году сине-гранатовые предприняли очень успешное в финансовом отношении турне по Мексике, заработав 15 тысяч долларов, большую по тем временам сумму. Благодаря мексиканским долларам и их грамотному вложению «Барселона» начала строить собственную сине-гранатовую империю. Если бы команда и раньше обладала такими деньгами, то ни за что не потеряла бы великого голкипера Рикардо Самору, чей скандальный переход подвигнул спортивные власти Испании к принятию хоть какой-нибудь трансферной системы с главным требованием: игрок не должен переходить в другой клуб без согласия той команды, в которой играет.

«Сине-гранатовые попугаи»

Рикардо Самора родился в Барселоне и уже в возрасте 16 лет защищал ворота «Эспаньола». В 1919 году «Барса» предложила голкиперу улучшенный контракт и он перешел к главному сопернику «Попугаев». В 1920 году Европа удивленными глазами взирала на талантливейшего вратаря своей эпохи на Олимпийских играх в Антверпене. Самора демонстрировал изумительную реакцию, и тогда же родилась фраза: «Чтобы выиграть матч, нужно просто забить один гол и поставить Самору в ворота». Болельщики на Олимпиаде носили его на руках — в буквальном смысле слова. Приехав в Барселону, Самора попросил у своего клуба значительного увеличения заработной платы, на которую «Барса» пойти не могла. Тогда руководство «Эспаньола» предложило «Божественному» 20 тысяч песет за переход в их команду и тысячу песет ежемесячной заработной платы — отличные деньги по тем временам. Голкипер сказал «да», став первым иудой в отношениях двух барселонских клубов. Тогда же руководство испанского футбола решило дисквалифицировать Самору на год, поскольку «Барселона», работодатель вратаря, выступала против перехода. Впоследствии «Божественный» перешел в стан мадридского «Реала», и во время матчей против сине-гранатовых в столице Каталонии ему обеспечивали специальный полицейский эскорт, так как поклонники «Барсы» его терпеть не могли.

Во время Гражданской войны он переехал во Францию, где защищал цвета «Ниццы». Позже «Барселона» отказалась взять его тренером и Самора руководил «Сельтой», «Малагой», «Эспаньолом», национальными сборными Испании и Венесуэлы. Он умер в сентябре 1978 года, и несколько инчас сильнейшего каталонского клуба устроили дебош на похоронах: они так и не простили голкипера, который выступал в ненавистных «Эспаньоле» и «Реале».

Вообще, тема иуд в столице Каталонии получила особенное развитие. Дело в том, что пропасть между спортивными достижениями «Барсы» и «Эспаньола» становилась все глубже и постепенно в спортивном отношении «Попугаи» перестали быть для сине-гранатовых равным соперником. Среди игроков была принята следующая практика: они выступали за «Барселону», но доигрывать отправлялись в «Эспаньол», так как не желали покидать город. К таким футболистам саппортеры крупнейшего каталонского клуба относились с пониманием, и номинальные иуды не теряли уважения в глазах поклонников.

Например, венгр Ладислао «Цыган» Кубала считается лучшим футболистом в истории «Барселоны» вообще, согласно опросу среди болельщиков. Тем не менее и он выступал за «Эспаньол». Великий мадьяр провел в сине-гранатовой футболке десять лет, после чего повесил бутсы на гвоздь, но еще через два года решил тряхнуть стариной, став играющим тренером «Эспаньола». «Камп Ноу» каждый раз приветствовал любимца, облаченного теперь уже в форму «попугаев», овацией. Кубале было 36 лет.

Другой венгерский футболист Золтан Цибор тоже выступал за «Барсу» и решил остаться жить в столице Каталонии. В 32-летнем возрасте он присоединился к «Эспаньолу», а потом играл и в третьем по силе клубе города, «Европе». Похожая ситуация сложилась и у парагвайского нападающего Гаэтано Рэ, который завоевывал «Трофео Пичичи» в составе «блаугранас». Затем он выступал за «Попугаев» и еще одну команду из Каталонии, «Террасу». Испанский форвард «Пичи» Алонсо перешел в «Эспаньол» в 32 года, Нандо и Хорди Кройф — в 29, де ла Пенья — когда стало ясно, что звездой первой величины ему уже не стать.

Но если статус «Эспаньола» как чисто спортивного соперника для «Барсы» померк — у нее было El Clasico против «Реала», Большое каталонское дерби против «Валенсии» и принципиальное соперничество с мадридским «Атлетико»,— то сама «Барселона» всегда оставалась для «Попугаев» врагом номер один. И переходы своих футболистов в стан сине-гранатовых болельщики «Эспаньола» всегда воспринимали как личную трагедию и невосполнимую потерю. Ушедшие к врагу навсегда становились в их глазах иудами. Голкипер Уррути («обрезанная» фамилия от слишком длинной баскской Уррутикоэчеа) пришел в «Эспаньол» в конце 70-х из «Сосьедада» и рос такими темпами, что вскоре стал трансферной целью номер один «Барселоны». В «Барсу» он и отправился, причем во время барселонского дерби болельщики «Попугаев» располагались за его воротами, скандируя в адрес вратаря обидные речовки, забрасывая его штрафную монетами и прочим мусором. В составе ведущего каталонского клуба Уррути стал обладателем «Трофео Самора», приза для самого малопропускающего голкипера испанского первенства.

Во второй половине 80-х годов прошлого века «Эспаньол» занял третье место в Примере и дошел до финала Кубка УЕФА под руководством Хавьера Клементе. Причем команда выбила из турнира менхенгладбахскую «Боруссию», итальянские «Милан» и «Интер», чешский «Витковице» и бельгийский «Брюгге». В первом финальном поединке против леверкузенского «Байера» в Барселоне крупную победу праздновали «Попугаи» — 3:0. В Германии испанскому клубу не хватило девяти минут хорошей игры в обороне: «Эспаньол» проиграл 0:3, пропустив третий гол на 81-й минуте, и потёрпел поражение со счетом 2:3 в серии пенальти.

Фанаты «Попугаев» были горды тем, что впервые в своей истории их команда сумела попасть в финал еврокубкового турнира, и были уверены в том, что их клуб ждет великолепное будущее. Не тут-то было! «Барса» переманила лидеров того «Эспаньола», полузащитников Микеля Солера и Эрнесто Валверде. Инчас «Попугаев» были страшно злы как на игроков, которые выбрали синегранатовые майки, так и на «Барсу» — ни один из них так и не стал на «Камп Ноу» игроком стартового состава: Солер провел в синегранатовой футболке лишь один сезон, а Валверде — два. Футбол такого уровня, как в «Эспаньоле», ни один из них больше так и не смог продемонстрировать. Виновной в этом, как водится, назвали нелюбимую среди саппортеров «Эспаньола» «Барсу».

Кровная вражда

Отношения на поле часто предельно накалялись — например, в историю Примеры навсегда войдет барселонское дерби 2003 года, когда арбитр Альфонсо Пино Саморано удалил с поля шестерых футболистов, по три с каждой стороны. Больше было просто нельзя, так как команда не может находиться на поле всемером; если она получает четыре удаления, то ей автоматически засчитывается поражение. Со стороны «Попугаев» тогда были удалены де ла Пенья, Солдевилья и Лопо; у «Барсы» — Маркес, Куарежма и Коку.

Истинная жестокость на поле в барселонском дерби декларировалась еще давным-давно. Например, фанаты «Барселоны» искренне считают, что неудачи их любимцев в противоборстве с «Эспаньолом» в Копа дель Рей до 1961 года (три прохода «Барселоны» дальше по турнирной сетке, пять проходов «Эспаньола») связаны с неимоверной жестокостью футболистов «Попугаев», которые просто убивали сине-гранатовых на поле. С 1961 года «Эспаньол» больше никогда не проходил «Барсу» в плей-офф Кубка Испании: команды сталкивались восемь раз, и все восемь раз дальше шагала сине-гранатовая дружина.

Между болельщиками команд постоянно случаются столкновения. Особенно они участились в 80-е, 90-е и нулевые — годы действа хулиганских фирм. -

«Эспаньол», всячески отрицаемый «Барселоной» и третируемый в Каталонии, нашел себе друга в лице мадридского «Реала», еще одного врага сине-гранатовых. «Попугаи» часто проводили претемпораду (предсезонную подготовку) в Мадриде и играли в летних товарищеских турнирах с футболистами «Сливочных». Поэтому никто не удивился, когда радикальный саппорт «Эспаньола» встал на правые рельсы и окрасился в фашистские цвета — такие же, какие носили радикальные траблмейкеры «Реала».

Банда «Эспаньола» под названием Brigadas Blanquiazules («Бело-синие бригады») образовалась в 1985 году. Вернее, все началось еще годом раньше, когда несколько молодых фанатов «Попугаев» побывали на миланском стадионе «Сан-Сиро» и были приятно Поражены уровнем саппорта местных тифози. Уже в первом сезоне благодаря выездам в Сарагосу, Валенсию и поединку на «Камп Ноу», где их весьма сурово встретили банды поддержки местных команд, Brigadas Blanquiazules стали узнаваемы в Испании, а их состав увеличился практически вдвое: с восьмидесяти членов до ста пятидесяти. На стадионе «Сарриа» во время домашней встречи против «Барселоны», на Фондо Сур, Южной трибуне, «Бело-синие бригады» зажгли сто файеров — это был первый перформанс подобного рода в Испании. Тогда же в группе поддержки появились и первые скинхеды.

В сезоне 1987-88 гг. Brigadas Blanquiazules бились с фанатами «Милана», монструозно атаковав миланистскую фирму «Логово львов» на подходе к стадиону «Сарриа». На следующий сезон была официально заключена дружба с правыми .группировками, поддерживающими мадридский «Реал».

В 1997 году фанаты прощались сочстадионом «Сарриа», и последний матч на нем против «Валенсии» прошел под знаком акций барселонских «Попугаев». Они забирали на память кусочки газона, выламывали кресла, срывали сетку с каркаса ворот. В итоге действо завершилось монументальным противостоянием с национальной полицией. Несколько членов Brigadas Blanquiazules были задержаны сотрудниками правопорядка. «Эспаньол» перебрался на Олимпийский стадион, который фанатам не нравился: там всегда находилось множество полицейских, сектора были неудобными и не было места, чтобы встать разом всей бригадой и распевать песни. Про атаки на сектора приехавших на эстадио вражеских болельщиков тоже можно было забыть.

С нулевых банда начинает открывать свои филиалы, появляются дочерние фирмы и самостоятельно действующие, но курируемые общим руководством фирмы. У Brigadas Blanquiazules даже есть музыкальный коллектив под броским названием «Торквемада 1488», названный в честь первого испанского инквизитора Томаса Торквемады, и в наименовании которого присутствуют культовые для правого движа цифры — «14» и «88». В дальнейшем в друзья были записаны и фашиствующие фирмы Ligallo Fondo Norte («Сарагоса») и Irriducibili («Лацио»).

Врагами считались все левые фирмы, но, конечно, особо ненавидели знаменитую каталонскую банду Boixos Nois, представляющую «Барселону» на ниве футбольного хулиганизма. Это — не просто враг, а враг кровный. Они убили фаната «Эспаньола».

В январе 1991 года на Авенида Сарриа, недалеко от стадиона «Попугаев», перед матчем «Эспаньол» — «Спортинг Хихон» часть небольшого моба бело-синих, входящих в фирму Brigadas Blanquiazules, подверглась нападению десяти фестлайнеров Boixos Nois. Ловко орудуя ножом, фанаты «Барселоны» зарезали «Попугая» Франсуа Рукье и нанесли множественные ранения другому болельщику «Эспаньола», Хосе Марии Арболеасу.

Суд состоялся только через три года, и все это время обе барселонские группировки провели в нескончаемых войнах, и только по счастливой случайности никто больше не был убит. На скамье подсудимых сидели пять хулиганов «Барселоны», а в смерти Рукье признали виновным Франсиско Абадаля, который стал убийцей в 19 лет, будучи военным контрактником из Сарагосы. На суде Абадаль сказал, что защищал цвета своего клуба, которые оскорбил Франсуа Рукье.

Кроме того, в Барселоне существует и версия о мести Boixos Nois. Незадолго до инцидента, приведшего к убийству, около десятка фанатов «Эспаньола» атаковали трех саппортеров из одного из дочерних филиалов Boixos Nois, тяжело ранив ножом Серхи Сегарру, у которого обнаружили проткнутое легкое.

В 2008 году во время барселонского дерби снова случились столкновения. Футбольный хулиганизм давно уже перекинулся со стадионов на улицы, но в тот раз все вышло иначе. Бригады «Барсы» были возмущены тем обстоятельством, что на Авенида Диагональ несколько бойцов «Эспаньола», представляющих фирму Brigadas Blanquiazules, напали на гражданский (то есть не входящий в околофутбольное движение) моб сине-гранатовых. Центральная фирма «Барсы» Boixos Nois призвала к отмщению. На улице это невозможно было сделать по причине того, что фанатские передвижения «блаугранас» полностью контролировались многочисленными полицейскими, и представители «Барселоны» решили провести акцию прямо на стадионе «Эспаньола». Силы сине-гранатовых покинули свой сектор, избив нескольких стюардов, и, поднявшись «этажом выше», оказались прямо над сектором болельщиков «Эспаньола». Через несколько секунд в хозяйских фанатов полетели зажженные файеры и всякий хлам вроде спинок от кресел. Впервые за несколько лет в Испании фанатские столкновения возникли прямо на стадионе. Локальные стычки между представителями двух вражеских лагерей в тот день велись в городе до самого утра.

Символ и чужие

Сегодня новенький стадион «Эспаньола» находится за городом, в комарке Баш-Льобрегат. Конечно, добраться до него значительно сложнее, чем, например, доехать до Аристидес Мальоль на станции Марии-Кристины, где возвышается бетонная громада «Камп Ноу». «Попугаи» и рады бы построить арену в черте города — да муниципалитет не позволяет. Формально, конечно, разрешение было получено, но цены на землю взвинтили до заоблачных высот. В конце концов тогдашний президент клуба Даниэль Санчес Льибре плюнул и решил купить землю за городом, между населенными пунктами Корнелья-де-Льобрегат и Эль-Прат-де-Льобрегат.

После поражения от «Барселоны», которое стало для «Попугаев» первой потерей домашних очков в сезоне 2010-11 гг., тренер Маурисио Покеттино запер команду в раздевалке, откуда некоторое время раздавались его истерические выкрики. Дёрбй — всегда дерби, и поражение в нем зачастую может обернуться психологическим сломом. Живой символ «Попугаев» Рауль Тамудо, уходивший из команды со скандалом и сейчас выступающий за «Сосье-дад», публично поддержал экс-партнеров. На следующей домашней игре «Корнелья-Эль Прат» старалась делать вид, что ничего не случилось, и продолжала саппортить команду.

«Корнелья-Эль Прат» — одна из лучших спортивных арен Испании и один из 35 европейских стадионов, имеющих четвертую категорию УЕФА — то есть высшую. Он безумно красив, и Даниэль Санчес Льибре, когда-то давно сделавший капитал на продаже пряностей, мечтал, чтобы на арене «Эспаньола» прошел финал еврокубка. Кроме всего прочего, это помогло бы положить в казну клуба еще и дополнительные доходы. «Корнелья-Эль Прат» признан лучшим стадионом мира в 2010 году (премия Stadium Business Award), но если УЕФА решит провести один из финалов в Каталонии, то матч почти наверняка будет отдан под крылышко другому клубу, куда как более могущественному.

С приходом Даниэля Санчеса Льибре клуб, который всегда воспринимался сообразно своему названию, как «испанский», взял неожиданный курс на «каталонизацию». Санчес Льибре и сам ведь каталонец, и даже каталонский националист. Как же тогда воспринимать «Барселону»? По-прежнему как врага? «Я не люблю называть футбольные клубы врагами,— говорит бывший президент «Эспаньола» Даниэль Санчес Льибре, с которым клуб выбрался из финансового кризиса и построил новый стадион.— У нас есть соперники, и есть самые главные соперники. Так вот, «Барса» — самый главный соперник». С приходом на пост президента каталонца «Эспаньол» начали поддерживать несколько небольших политических каталонских объединений. Впрочем, делали это они по той же самой причине, по которой некоторые воспитанники сине-гранатовых выступают за «Эспаньол»: уезжать из города никуда не хочется, а «Барселоне» они не нужны.

Самое интересное, что каталонское общество не могло не заметить крутой переворот «Попугаев» в том, что касается политики. Но особенной реакции не последовало: второй городской клуб как считали изгоями и фашистами, так и продолжают считать. Так удобнее, в конце концов. Есть «Барса», имя которой в Каталонии свято, и есть «Эспаньол», эмблема которого априори заляпана грязью. Добро и зло — это просто слова, и самым важным становится лишь то, с кем ты пойдешь в ближайший уик-энд на «Камп Ноу».

Экс-защитник «Барселоны» Олегер Пресас-и-Реном, каталонский националист, «отказник» выступлений за сборную Испании, друг лидера сапатистов и символа антиглобализма субкоманданте Инсургенте Маркоса, автор книги «Путь на Итаку», как-то признался, что у него дома есть коврик, выполненный в цветах «Эспаньола», о который он вытирает ноги. Для Олегера, как и для всей остальной Каталонии, «Попугаи» всегда будут ассоциироваться с фашизмом, генералом Франко и мадридским «Реалом» — триумвиратом самых ненавистных для любого каталонца символов.

«Мы ведь тоже клуб из Каталонии»,— говорит Рамон Кондал, нынешний президент «Эспаньола» и основатель национальной сети супермаркетов «Кондис». Кондал родился в Торрефлоре, предместье каталонской Лериды. Он смотрит драматическую картину «Вики, Кристина, Барселона», где драматический герой Хавьера Бардема концептуально трахает лирических героинь Пенелопы Крус, Скарлетт Йоханссон и Ребекки Холл, и грустно улыбается. Барселонский муниципалитет выделил некоторое количество средств для съемок картины и снизил арендную плату, в результате фильм показывает броскую, яркую, красивейшую Барселону со всеми ее великими символами, в том числе и со стадионом «Барсы». Стадион «Эспаньола» никому не интересен. Вот почему Рамон Кондал грустит.

Это вообще характерно: в фильмах про Каталонию или Барселону обязательно наличествует сама «Барса», ее атрибутика или что-то еще, хоть как-то с ней связанное. Фильм ужасов «Репортаж» был снят крупнейшим европейским horror-мейджором — компанией Filrriax. дислоцирующейся в Оспиталет-де-Льобрегат, одном из пригородов Барселоны. Китайский или японский (или корейский?) мальчик — один из тех персонажей, которые не особенно заметны, в фильмах ужасов такие задействованы в так называемой «расчленяемой массовке». Мальчик-то не заметен, но его футболка заметна еще как! Естественно, все свое экранное время он ходит в майке «Барсы».

Потому что «Барса» — символ. А «Эспаньол» — «испанский», как бы он ни хотел сейчас казаться каталонским.