Наш разговор с Анной Архиповой состоялся во время триумфального для «Спарта & К» из Видного «Финала четырех» Евро-лиги. Спустя пять месяцев после трагедии, унесшей жизнь ее мужа - человека, который создал эту команду. В Валенсии ярко светило солнце, на детской площадке возле отеля носились дети Анны и Шабтая - близнецы Саша и Гриша, очень похожие на своего знаменитого отца. А на душе было тяжело, неуютно. Ведь главным лейтмотивом этого интервью стали воспоминания женщины о любимом человеке. Которого больше нет и никогда не будет рядом.
-
Сначала он пытался ухаживать, скажем так, в обычной для него манере. Но я сказала, что не надо этого делать. На тот момент я была несвободной. К тому же у меня складывалось впечатление, что для него любое взаимоотношение с женщиной сводилось больше к игре. Меня это не устраивало. Долгое время я держала дистанцию. Хотя многие игроки в это время изо всех сил пытались втереться в доверие к такому влиятельному человеку. Я же, напротив, старалась уходить от его рукопожатий и поцелуев, игнорируя все его знаки внимания. И тогда Шабтай избрал другую тактику. Он сделал меня своей правой рукой в команде -первым советником, с которым мы принимали все решения. Конечно, последнее слово все равно оставалось за Шабтаем, но тем не менее он звонил мне по десять раз на дню, советовался, давал какие-то поручения. В общем, наше сближение проходило постепенно. Сначала Шабтай дал понять, что нуждается во мне как в профессионале, так как понял, что для меня это очень важно. И когда он поднял мою значимость в своих собственных глазах, у нас появился контакт.
Сначала это был просто рабочий контакт. Но постепенно мы приближались друг к другу. Настал период, когда он стал мне звонить просто так, чтобы поделиться тем, как прошел день. Со временем мы стали друзьями. Причем настоящими друзьями. И только потом наши взаимоотношения перешли на другой уровень.
- Кстати, на вопрос журналистов: «Кто ваш лучший друг?» Шабтай без промедления отвечал: «Жена».
- Практически все, что он говорил журналистам, - это наши перефразированные ночные разговоры, споры. Знаете, я никогда ему не льстила и все говорила в лицо. Например, когда он приносил мне очередные интервью, я частенько критиковала их, делала мужу замечания за его высказывания. Поначалу он злился на меня. Но знаю, мое мнение для него было очень ценно.
- Говорили, что Шабтай любил создавать вокруг себя легенды.
- Шабтай мне много рассказывал о своем прошлом. Но какие-то вещи упускал. И он действительно любил преувеличить, приукрасить рассказ. Он ведь собирался писать мемуары. Не успел. И теперь правды никто не узнает. Но есть вещь, о которой он говорил постоянно и не ради красного словца. Шабтай всегда называл себя истинным патриотом своей страны.
- Патриотом какой страны? Ведь Шабтай имел гражданство России, Литвы, Латвии, Израиля.
- Патриотом Советского Союза. Он был человеком советского времени, рожденный и воспитанный в этой стране, с ее идеологией.
- А еще он был меценатом - помогал совершенно незнакомым людям, содержал детдомовских детей, не так ли?
- Шабтай никогда не афишировал этого - говорил, что помощь должна быть тихой. Да он всем помогал. В том числе спонсировал детдом семейного типа, организованный Валентиной Бородиной. Дети его безумно любили. Помощь людям от Шабтая была сплошь и рядом. Например, Давида Яковлевича Берлина (патриарх отечественного баскетбола, знаменитый в прошлом тренер и основатель женского подмосковного клуба «Спартак» из Ногинска. - Прим. автора) в свое время прооперировали в Германии с легкой руки Шабтая. Недавно Давид Яковлевич сказал мне: «Аня, я живу сегодня только благодаря Шабтаю». Знаете, мне до сих пор звонят незнакомые люди, которым он когда-то помогал, и благодарят.
- Помните, о чем был ваш последний разговор с Шабтаем?
- У меня по сей день в памяти наш вечерний разговор накануне трагедии. Мы сидели дома, долго общались, и как-то неожиданно он обронил: «Архипова, я с тобой счастлив - у меня есть дом, есть семья, тыл». Наверное, это самое важное, что я могла ему дать.
Я никогда в жизни его не подвела и никогда не подвела бы. Думаю, он это знал.
- После смерти Шабтая у вас возникли финансовые трудности.
- Да, возникли. С чем связаны эти трудности? Да со всем. Людям надо выплачивать заработную плату, платить за коммунальные услуги, оплачивать разные счета, восстанавливать документы. И все это свалилось на меня.
- Разговоры о миллионах и богатстве Шабтая - миф?
- Максимум, что было на одном из счетов Шабтая, - это три тысячи долларов. Все остальные счета - это тысяча, полторы, пятьсот долларов. Но все эти счета арестованы, и сегодня я не имею к ним доступа. Ждем решения суда о наследстве. А ведь чтобы не потерять все созданное Шабтаем, оставшуюся недвижимость, нужно платить сумасшедшие деньги. К тому же, у мужа остались незакрытые счета в Израиле. Не потому, что у него были сумасшедшие долги. Нет! Это было нормально для Шабтая - все денежные вопросы он решал в течение суток. Но эти счета он просто не успел оплатить. А я не смогла решить все проблемы за один день. Где было взять сразу столько средств?! Благо, есть друзья, которые заняли мне нужную сумму. Но я ведь обязана вернуть эти деньги.
- Но у Шабтая наверняка были финансовые проекты, которые приносили ему доход, были партнеры, с которыми он имел общий бизнес.
- Бизнес-проекты у Шабтая, очевидно, были. Но после его смерти ни один человек не подошел ко мне и не сказал: «Знаешь, Аня, мы были партнерами». На сегодняшний момент складывается ощущение, что Шабтай не зарабатывал ни копейки! А те люди, с которыми он, конечно же, что-то зарабатывал, просто исчезли. Словно их не существовало никогда. Многие его знакомые подходят ко мне, смотрят в глаза и говорят, что они с Калмановичем были просто друзьями.
- Шабтая окружало много известных и влиятельных людей - звезды шоу-бизнеса, политики, спортсмены, бизнесмены. Неужели среди них не нашлось ни одного, кто бы в этой трагической ситуации пришел вам на помощь?
- Такие люди, конечно, есть. Первым, кто оказал мне и моральную и материальную поддержку, оказался Владимир Некрасов, бывший хозяин «Арбат-Престижа». Кроме него есть еще люди, которые поддерживают меня, постоянно звонят, спрашивают, чем помочь. Однако, как я уже сказала, куда большее количество знакомых Шабтая после его смерти исчезло. Впрочем, я ни в коем случае не претендую ни на чью помощь. Если люди чувствуют, что они могут помочь, я им благодарна. А если человек продолжает жить своей жизнью, не считает себя обязанным -ради Бога, это его право. Если же говорить о реальной помощи сегодня. В первую очередь, она исходит от родных и близких друзей. И конечно, от соратников по работе - людей, которые оказались не случайными в клубе.
- После гибели Шабтая Калмановича вы взвалили на себя огромный груз ответственности - работаете сразу на несколько фронтов и еще воспитываете двоих сыновей. Как все успеваете?
- Времени катастрофически не хватает. Жалею, что в сутках всего 24 часа, а, скажем, не 48. Не скрою, приходится тяжело. Возникают моменты, когда думаешь: боже мой, а сколько я еще так смогу выдержать? Боюсь, что произойдет нервный срыв, батарейка совсем закончится. Понимаю, если в таком ритме жить, то рано или поздно наступит плохой конец. Но мне надеяться не на кого. Так получилось, что после смерти мужа я осталась наедине со своими проблемами. И я обязана все это вытянуть.
- Как думаете, Шабтай гордился бы вами сегодня?
- Надеюсь, что да. Ведь подсознательно я все делаю для него.